В общем-то сейчас всем понятно, что в тюрьму Алина уже не вернется. Правда, освобождение было произведено только после того, как суд установил факт процессуальных нарушений со стороны сотрудников ФСБ, а до того ПЕН-центр долго и безуспешно пытался добиться, чтобы Витухновская была выпущена на поруки, но так или иначе сейчас она не в тюрьме, и это очень важно. Еще до февральского суда понятно, что дело сфабриковано, что его нужно как-то закрывать. Как? Существовало несколько вариантов.
Во-первых, если бы в результате действий защитников и суда мы дружно выходили на оправдательный приговор, те, кто дело Алины сфабриковал, должны были автоматически сесть в тюрьму лет эдак на 12. Лично я понимаю, что это очень сложный процесс, в результате которого, вероятно, пострадают «стрелочники». Я не сторонник наказания каких-то лейтенантов и прочих исполнителей. Главное, что мы продемонстрировали, как система бывшего КГБ и поныне функционирует, и мы должны уберечь наше общество в дальнейшем от таких посягательств на свободу самовыражения, на права журналиста и писателя.
Был второй вариант, обычный для следствия: послать дело на доследование. Оно, действительно, требует доследования, там столько промашек и грубых нарушений, что даже неспециалисту понятно: дело сфабриковано. Хотя десятки и сотни таких дел проходят, потому что не сталкиваются с таким сопротивлением. И на доследовании обычно такие дела хоронятся — в связи с недоказанностью.
Третий вариант — это когда суд одно обвинение: «распространение» — превращает в другое: «хранение», не знаю, какие это статьи УК. Дают ей по этой статье, допустим, год, а она его уже отсидела. Для Алины это почти самый худший вариант, поскольку она будет иметь судимость. Но в принципе и на это можно согласиться, так как самое главное — чтобы человек был свободен и мог прийти в себя после тюрьмы.
Но существует и четвертый вариант: после формально проведенного доследования суд каким-то образом, закрыв глаза на то, что все доказательства сфальсифицированы, докажет, что Алина виновата, и даст ей не год, а два или три. В этом случае мы будем требовать отмены приговора в связи с нарушением всех процессуальных моментов, создадим международный комитет в защиту писательницы и поэта Алины Витухновской, о нем уже велась речь, и уже есть люди, которые согласились ее защищать, объединившись в международный комитет. Туда, разумеется, войдет вся наша пятерка: Юнна Мориц, Адрей Битов, Аркадий Ваксберг, Андрей Вознесенский и я, а также Артур Миллер из Америки и другие известные писатели. Кроме этого, существует всемирно известный, очень мощный на уровне работы с правительствами писательский парламент, и там непременно узнают об этой истории — мы будем к ним апеллировать. И наконец, как вариант, мы будем просить о помиловании Президентскую комиссию по помилованию.
Пока что суд пошел по второму пути -отправил дело на доследование. Судя по тому, что следствие внешне не проявляет никакой активности, все ждут лета. Мы тоже ждем.
В общем-то мы исходим из того, что, так как дело было начато неправильно, соответственно, вынесен неправильный приговор. И потом, человек имеет право на ошибку, тем более молодой. Я не говорю сейчас об Алине — в данном случае все ясно. Но если человек не совершил серьезного преступления, например убийства, то существуют такие меры воздействия, как штраф, домашнее заключение, — масса средств, пока неприемлемых по нашим канонам, но необходимых, чтобы человек вновь не попал в тюрьму, одно пребывание в которой, по международным стандартам приравнивается к пыткам.
Алина — человек из параллельного мира, она поэт и, кажется, единственный человек, принятый в Союз писателей в тюрьме. Поначалу, когда мы только узнали, что такая девочка сидит в тюрьме, мы хотели просто написать письмо в суд с просьбой о милосердии, поскольку известно, что нашим правоохранительным органам значительно проще поймать одну пусть в чем-то замешанную девочку, чем бандита. Но по мере ознакомления с делом мы поняли, что процесс — от и до — сфальсифицирован, и решили идти до конца. Сейчас дело Алины Витухновской стало больше ее самой. Оно пахнет общественным преступлением: видано ли дело, чтобы в наше время человек год сидел в тюрьме без суда? И мы защищаем Алину по праву — для этого ПЕН-клуб и был создан в 1921 году, чтобы защищать писателей и журналистов.
