Елена САННИКОВА
Горький привкус лжи – 2003, №1 (35)

В Москве произошла трагедия. Штурм здания Дворца культуры на улице Мельникова унес жизни более десяти процентов заложников — зрителей молодежного спектакля, мирных, ни в чем не повинных людей.

Эта трагедия усугубляется победным пафосом выступлений средств массовой информации, которые неустанно твердят о «блестяще» проведенной операции. За весь день 26 октября в эфире не прозвучало ни одного человечного голоса, ни одного живого, независимого мнения.

«Блестящей» подобную операцию можно назвать только в одном случае: если все заложники освобождены, все террористы арестованы и преданы в руки правосудия, нет ни одного трупа. В любом ином случае ничего «блестящего» нет.

Цифра же, прозвучавшая вечером 26 октября в эфире — более 90 погибших заложников, говорит о полном провале «операции по освобождению заложников». Что же это за освобождение, если оно уносит жизнь освобождаемого? Со всех экранов сотрудники ФСБ твердят одно и то же: если бы не штурм, террористы все равно бы всех убили. Но оправдывать убийство более чем 90 ни в чем не повинных людей соображениями «если бы да кабы» - это цинично. Никаких веских причин необходимости начала штурма для спасения жизни людей никто пока не назвал...

23 октября группа вооруженных людей взяла в заложники около 1000 зрителей молодежного спектакля. Этого факта, конечно же, достаточно, чтобы определить захватчиков как террористов. Отказ отпустить детей старше 12 лет делает это преступление особо тяжким. Но нет суда, который не рассматривает смягчающие обстоятельства. Террористы не требовали денег, оружия, наркотиков, вертолета... Они требовали прекращения войны в Чечне. То есть того, что как глоток кислорода необходимо всему российскому обществу. Для многих из них это было шагом отчаяния, безумием скорби по погибшим близким, что тоже является смягчающим обстоятельством, хоть ни в коем случае не оправданием. Поэтому ставить этих людей на одну ступень с авторами взрывов в Манхеттене, в одночасье без объяснений унесших жизни более 4 тысяч человек, — это просто абсурд.

При абсолютной недопустимости методов эти террористы выдвигали законные требования.

Конечно, силовые ведомства, заинтересованные в продолжении войны, поступились бы своими амбициями, сделав шаги к миру в Чечне ради спасения заложников. Но со стороны президента такой шаг был бы торжеством человечности, открытым шагом к своему народу, доказательством его приверженности к принципам гуманности, ценности человеческой личности. Он мог бы ради спасения жизни людей пообещать сесть за стол переговоров, к чему его давно уже призывают самое здравые силы российского общества.

Увы, президент пошел другим путем: игнорирования интересов рядовых российских граждан ради интересов тех силовых структур, которым выгодна война в Чечне. И сегодня они торжествуют победу.

Террористов подвела логика. Они не сообразили, что власть, не принявшая в расчет жизнь мирных жителей Грозного, вряд ли всерьез будет дорожить и жизнью зрителей театрального зала. Не учли они, что нет сейчас у руля власти людей, с которыми депутаты и правозащитники смогли бы предотвратить штурм по схеме Буденновска.

Поэтому захват заложников был от начала до конца не только бесчеловечным безумием, но и обыкновенной глупостью. Некоторые обстоятельства наводят на какие-то размышления. Руководил операцией человек из клана Бараевых, которые, во-первых, известны были в Чечне как жестокие бандиты, во-вторых, славились расположенностью к ним ведомства ФСБ. Известно, что люди Арби Бараева беспрепятственно перемещались по Чечне, предъявляя на блокпостах удостоверения сотрудников ФСБ. Есть серьезные основания полагать, что Виктор Попков был расстрелян руками людей Бараева. Во время трагедии в селе Комсомольском именно Арби Бараев привел боевиков в село, где для них был заготовлен «мешок», а сам благополучно скрылся.

Что двигало его родственниками идти на этот безумных шаг? Какие силы были в этом задействованы? Как вообще эти люди смогли попасть в Москву, как выехали за пределы Чечни при нашпигованности спецвойсками и блокпостами? И почему, наконец, во время штурма их не взяли живыми, неужели ФСБ не была заинтересована в детальном расследовании произошедшего? Над всем этим еще предстоит гадать и думать.

Самый горький привкус всей этой истории придает ложь, без конца льющаяся с телеэкранов. Здравый призыв заложников и их родственников к миру трактовался как «стокгольмский синдром». Само понятие мира, остановки кровопролития муссировалось со всех экранов как нечто отрицательное, дурное, само требование - как нечто противозаконное. Информация о происходящем подавалась какими-то урывками, клочками. Люди не видели, что происходит в зрительном зале, не слышали аргументов и требований террористов, оцепление явно не подпускало корреспондентов к переговорщикам. А глумление над трупом — нераспечатанная бутылка коньяка, вложенная в руку Бараева? А утверждения, будто от восточных женщин-смертниц пахло спиртным? Наконец, к чему вся эта бесконечная демонстрация трупов и крови с хохотками победного похлопывания рук?

Из всех недомолвок картина, на мой взгляд, вырисовалась следующая. Никакой перестрелки не было. Бараевцев расстреливали спящими. Зрители, не вынесенные из зала вовремя или слабые здоровьем, скончались от отравления газом. Иной сценарий дал бы, на мой взгляд, иной результат.

25 октября в Москве начались стихийные митинги с требованием мира. Много аргументов в защиту мира и переговоров было высказано в прямом эфире по НТВ в передаче «Свобода слова». Все это поторопило силовиков закончить дело любой ценой, не дорожа человеческими жизнями. Сегодня главное для них — это продолжение войны и крови. В заложниках же этой политики — все население России.

31 октября 2002 г.

В начало страницы